Петербург был пропитан бандитской романтикой во многом благодаря своей специфике: бурному развитию промышленного производства в XIX веке, привлечению огромного потока мигрантов из разных уголков России и Европы, а также слабой правопорядковой системе. В условиях стремительно растущего города возникали зоны слабого контроля, где легко могли процветать криминальные группировки.
К началу XX века Петербург стал настоящим эпицентром преступности: от мелких воров до крупных бандитских организаций, контролировавших определенные территории и виды деятельности. В те времена ‘бандитизм’ не был чисто уголовным явлением, а представлял собой своеобразный социальный феномен — продукт социальной среды.
Бандиты пользовались популярностью в народе, их часто романтизировали в литературе и искусстве. Многие люди видели в них борцов с несправедливостью, защитников обездоленных.
Петербург был пропитан бандитской романтикой во многом благодаря своей специфике: бурному развитию промышленного производства в XIX веке, привлечению огромного потока мигрантов из разных уголков России и Европы, а также слабой правопорядковой системе. В условиях стремительно растущего города возникали зоны слабого контроля, где легко могли процветать криминальные группировки.
К началу XX века Петербург стал настоящим эпицентром преступности: от мелких воров до крупных бандитских организаций, контролировавших определенные территории и виды деятельности. В те времена ‘бандитизм’ не был чисто уголовным явлением, а представлял собой своеобразный социальный феномен — продукт социальной среды.
Бандиты пользовались популярностью в народе, их часто романтизировали в литературе и искусстве. Многие люди видели в них борцов с несправедливостью, защитников обездоленных.